Заместитель Председателя Совета Безопасности Российской Федерации Д.А.Медведев ответил на вопросы российских журналистов и пользователей социальной сети «Вконтакте»

Заместитель Председателя Совета Безопасности Российской Федерации Д.А.Медведев ответил на вопросы российских журналистов и пользователей социальной сети «Вконтакте».

Вопрос: Валерий Санфиров, «Вести ФМ» и радио «Маяк».

Если позволите, начну с цитаты действующего политика, то есть вас: «Жить нужно в согласии, стараться договариваться по самым разным вопросам. Это касается не только международных отношений». А вот когда недружественная страна не слышит и не замечает чудовищных преступлений, диверсий, не замечает нацистов на Украине, то, что забивают русский язык на Украине? Можно ли с этими людьми, с этими странами договариваться и нужно ли?

Д.Медведев: Интервью у нас откровенное. На мой взгляд, в определённых ситуациях договариваться бессмысленно. Нужно игнорировать, а в некоторых случаях принимать решения типа того, что было принято 24 февраля прошлого года. Потому что договорённости в некоторых случаях контрпродуктивны.

Вот смотрите. Мы всю жизнь на моей памяти договариваемся. Я имею в виду в данном случае не советский период, а уже постсоветский. И так, и эдак, и партнёрство с НАТО, и продвинутое стратегическое партнёрство с Евросоюзом. Но, к сожалению, всё это было обнулено в один момент. Причём до этого нас прекратили слышать вообще. Экономику сейчас не анализируем, но, если говорить о контуре взаимоотношений с НАТО, что происходило: на протяжении десятилетий мы пытались достучаться, сказать им простые вещи. «Ребят, Советский Союз прекратил своё существование. Да, это печально, но так случилось – и из-за бездарной политики руководства Советского Союза, и из-за вашего внешнего вмешательства. Распалась страна, но не распались связи, люди остались те же самые. Вы как это себе представляете? Что, например, Украина станет частью НАТО?» А вообще-то на Украине производят ракеты, там был свой ядерный оружейный комплекс. И в результате этого мы получим соседа, который мало того, что входит в недружественный блок, да ещё и собирается производить ядерное оружие. Я напомню, что руководитель Украины сказал об этом незадолго до начала операции, то есть в конце 2021 года. И вы хотите, чтобы мы с этим мирились? Особенно в условиях, когда у нас есть спор по Крыму: мы считаем это своей территорией, они считают своей. Вот они вступают в НАТО и после этого под зонтиком НАТО начинают широкомасштабную операцию против нашей страны – мы этого принять не можем.

Мало того, Украина – это вообще часть России, скажем по-честному, это часть России. Но в силу геополитических причин и в силу истории того, что произошло, мы долгое время мирились с тем, что мы живём в разных квартирах. Вынуждены с этим считаться, с этими выдуманными границами, с территориями, которые всегда были частью не просто Российской империи, это всё была Российская империя, это понятно, кроме отдельных областей, которые к нам пришли в результате Второй мировой войны. Так ещё эти территории были населены исконно русским населением и всегда были в составе России в узком смысле этого слова – великой России, а не малой России.

Ну и что, значит, нам по этому поводу бесконечно вести разговоры? Мы предложили им проект договора о гарантиях, вы помните. Они ответили: «Нет» – так сказать, ухмыляясь пренебрежительно, типа «Да ну что с вами разговаривать? У каждого лица есть право вступить в НАТО».

У меня, знаете, какое-то ощущение сложилось, что они до поры до времени не верили и не видели степень решимости России, её Президента сделать то, что мы сделали. И они просчитались. Последствия гораздо сложнее, чем они могли бы быть, если бы они в декабре позапрошлого года подписали с нами документ. Поэтому с некоторыми странами, блоками, сообществами стран бессмысленно договариваться – они понимают только язык силы. Только язык силы!

Вопрос: Если можно, вопрос, с которого мы начали, – это ваши посты в Telegram-канале вашем. Они набирают довольно много просмотров и вызывают довольно большую полемику. И вы часто даете очень нелицеприятные оценки лидерам стран Запада, с которыми вы раньше общались, с которыми вы были в дружеских отношениях.

Д.Медведев: С большинством нынешних я не общался, слава Богу. Но это так, à propos.

Вопрос: Условно говоря, уровень общения был высокий очень. Означает ли это, что вы не и планируете с ними в будущем общаться или всё-таки рассчитываете на какую-то смену, что придут другие люди, которые по-другому смотрят на всё дело?

И вторая часть вопроса – это решение МУС по поводу ареста, которое они вынесли. Как вы относитесь к этому решению и согласны ли вы, что это можно считать неким судилищем, даже не судом, а именно судилищем в отношении России и руководителя страны?

Д.Медведев: Отвечу на первую часть, которая эмоционально мне адресована. Как по мне, так я бы их физиономии вообще никогда не видел. Говорю абсолютно искренне. Мне они неприятны.

Исхожу из того, что рано или поздно ситуация стабилизируется и общение восстановится, но искренне надеюсь, что к тому времени значительная часть этих персонажей уйдёт на пенсию, а часть – в лучший мир.

Почему об этом говорю так? Потому что у меня нет никаких иллюзий в отношении того, что мы быстро с ними снова начнём общаться. Если речь шла, например, о перспективе двух-трёх лет, ну, наверное, что называется, воленс-ноленс, пришлось бы с ними взаимодействовать. Но такая перспектива не просматривается. Я думаю, что вы и сами это прекрасно понимаете.

Хотя принято говорить «Никогда не говори никогда», наверное, это тоже правильные слова. Хотя мне сейчас больше нравятся другое. Как известно, доброе слово и пистолет приносят больше результатов, чем просто доброе слово. Это, вообще-то, приписывают Аль-Капоне, хотя никогда он этого не говорил, но, даже если бы он это сказал, это, к сожалению, непреложный факт современной политической жизни. То, что добрые слова, наши добрые инициативы, пожелания слышат только тогда, когда это сопровождается наличием приличного арсенала вооружения.

Теперь в отношении уголовного суда и этого решения, с позволения сказать. Сам уголовный суд – это такое некое правовое ничтожество, международно-правовой импотент, который ничего существенного не сделал с момента своего создания. Почему? Потому что он основан на воле, но далеко не всех стран. Ведь в чём была, например, сила Нюрнберга или Токийского трибунала и некоторых других? Это было коллективное решение. Да, это было решение Ad hoc, то есть на один раз. Но тем не менее оно выражало коллективную волю стран. А тут некая группа стран-застрельщиков и присоединившихся к ним (как известно, ни Российская Федерация, ни Соединенные Штаты Америки, ни Китайская Народная Республика к этому сообществу стран не присоединились) вдруг сказала: «Вот мы создаём постоянно действующий суд, который будет судить страны и политиков за совершённые преступления». Но возникает даже сугубо правовой вопрос: а на основе чего вы хотите судить иностранные государства или лидеров иностранного государства, если это государство к вам не присоединилось? И если вы не отражаете волю всего человечества по каким-то моментам, по каким-то существенным вопросам? Поэтому его компетенция для нас не то что сомнительна, она ничтожна, о чём и было сказано.

Вы Telegram-канал упомянули. Ну я в Telegram-канале на эту тему не писал, но в другом социальном медиа высказался, точнее, нарисовал там эмодзи, понятное абсолютно, чему соответствуют их решения. Они за последние годы привлекли, точнее за всю историю, порядка 30 персон. Я просто ради интереса посмотрел, единственный, кого я помню, – это президент Судана, который, естественно, никуда не уехал, сидит себе спокойно в своей стране. Всё остальное, помимо отошедших в другой мир, – этих людей я просто не знаю. Ну это какие-то там третьестепенные повстанцы в каких-то, как правило, небольших странах. То есть в этом смысле он ничем серьёзным не отметился. Но есть последствия, и они заключаются в том, что такого рода решения создают колоссальный негативный потенциал. У нас и так очень плохие отношения с западным миром, ну хуже вообще, наверное, за всю историю не были. Даже в период, когда Черчилль произносил Фултонскую речь, они были лучше. Вот. И они вдруг принимают вот такое решение в отношении главы нашего государства. А потом отдельные придурки, недоумки типа министра юстиции Германии говорят: «Вот если он приедет, мы его арестуем». Вот он же юрист вроде как, он понимает, что это значит? Вот представим себе – понятно, что это ситуация, которая не реализуется никогда, да – но тем не менее вот представим себе, что она реализовалась. Действующий глава ядерного государства приехал на территорию, допустим, Германии и подвергся аресту. Что это? Объявление войны Российской Федерации! И уже в этом случае все наши средства полетят в Бундестаг, в офис канцлера и так далее. Он понимает, что это casus belli, что это объявление войны? Или он учился плохо?

К сожалению, последнее время – это завершая разговор про лидеров, наблюдается катастрофический уровень падения компетентности, элементарной грамотности руководителей Евросоюза. Я не буду называть отдельные фамилии, вы их сами знаете. Это и мужчины, и женщины. Они, наверное, были хорошими специалистами в своих областях. Но их нельзя на пушечный выстрел допускать до практической политики. Потому что у них лёгкость мысли необыкновенная. И это очень и очень печально.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, вы сегодня уже упомянули тему Китая. Действительно, вы были там в декабре, Вчера были переговоры с Си Цзиньпином, вы тоже принимали в них участие. Поэтому особо интересно услышать ваше мнение о дальнейших перспективах развития наших отношений. Они как будут развиваться? Насколько это партнёрство будет равноправным? Ведь Китай вот-вот станет экономикой номер один.

Д.Медведев: Он уже стал.

Вопрос: В общем, да. Стал.

Д.Медведев: Это уже даже американцы признали. Уже и не только по паритету покупательной способности, а в натуральном измерении, скорее всего, стал.

Вопрос: Да, но в этом и опасность, это вызывает большие опасения не только в экспертной среде, а вообще. Не случится ли так, что Китай под шумок Россию подомнёт?

Д.Медведев: Любой союз никогда не бывает абсолютно равновесным.

Если говорить о нашем партнёрстве, наших особых отношениях с Китаем, то здесь всё хорошо. Вчерашний визит это подтвердил самым недвусмысленным образом. Он прошёл блестяще: продемонстрировал, выражаясь теми формулами, которые обычно используются, новый уровень отношений, или стратегическое партнёрство и взаимодействие между Россией и Китаем на новом этапе. Наши китайские друзья любят такие метафорические формулы, но это именно так.

Да, Китай гораздо крупнее, чем мы, по населению и по экономике. Но у нас есть свои возможности, включая, допустим, такие, как наше постоянное членство в Совете Безопасности (вместе с Китаем тоже) или ядерный потенциал, размеры нашей страны, колоссальные запасы источников развития и так далее. То есть каждая страна здесь друг друга дополняет. Надо просто извлекать выводы из уроков истории. У нас же и с Китаем были разные периоды [отношений], но в последние годы они находятся на восходящей линии, и я наблюдаю за ними уже почти 25 лет. Каждый год приносит что-то новое и новое.

Я вчера вспоминал, сидя со своим соседом, китайским коллегой, что, когда я первый раз приехал в Китай в составе делегации Владимира Владимировича Путина в 2000 году, – ещё президентом был Цзян Цзэминь, – наш торговый оборот был 8 млрд долларов. И нам казалось, что это так, прилично – всё-таки миллиарды. А сейчас – 185, и, скорее всего, в самое ближайшее время, в этом, в следующем году, в силу в том числе сложившейся ситуации и того, как себя ведут наши друзья, он будет 300. Вот совсем недавно наш товарооборот с Евросоюзом был 400, теперь он очень сильно сдулся из-за того, что они приняли дурацкие решения. Ну Бог им судья, они потеряли гораздо больше, чем мы, на мой взгляд, хотя мы тоже, конечно, потеряли. А с Китаем будет 300, но это означает, что мы выбрали правильную дорогу. Мы друг другу интересны, мы друг друга дополняем на всех уровнях международных коммуникаций. И как сказал вчера Президент нашей страны, у нас ведь действительно нет каких-либо спорных моментов. Более того, переговоры характеризуются совпадением точек зрения практически по всем вопросам. Китай привёз план урегулирования по Украине, Президент наш вчера сказал: «Да, там много интересного». Для того чтобы реализовывать любой план, просто нужно желание, чтобы его изучали не только у нас, но и как минимум в Вашингтоне и Киеве, а этого сейчас нет.

Но если в целом характеризовать наши отношения, то они находятся на самой высшей точке за всё время. И я никаких проблем в обозримом будущем в этих отношениях не вижу.

Вопрос: Через год у нас будет очень важное событие – президентские выборы. И наверняка будет желание каким-то образом в этом поучаствовать со стороны западных стран. На ваш взгляд, можно ли ожидать вмешательства в наши выборы? И если да, то как власти будут на это реагировать? Есть ли уже какой-то план, мысли на эту тему?

Д.Медведев: Я думаю, что сам вопрос подразумевает ответ. Вне всякого сомнения, будут вмешиваться, как вмешивались всегда. Они нас упрекают в том, что мы вмешиваемся, но они-то это делают неприкрыто с момента распада Советского Союза. Они в 1990-е годы вообще считали, что они у нас лидеров ставить будут. Их эмиссары, политические консультанты, экономические аналитики, – они сидели везде. Кто-то просто работал элементарно на разведку (ну это хотя бы объяснимо), а кто-то бабло, извините, зарабатывал для себя. Ну кто-то совмещал и то, и другое на самом деле, потому что в мутной воде хорошо ловится различная рыбёха.

А потом мы им сказали нет, и они очень сильно обиделись. Говорят: «Ну как это так, мы же тут привыкли у вас какие-то фишки расставлять, как и в других странах!». А мы им сказали: «Больше этого не будет». Но попыток они, конечно, не прекращают. И не только потому, что они хотят видеть управляемое руководство Российской Федерации, а потому что они не хотят видеть саму Российскую Федерацию, мы им не нужны. И это их геополитическая, геостратегическая задумка очень давних времён. Им зачем такая страна, у которой гигантская территория и самый серьёзный ядерный щит, да ещё и которая американцев не слушается? Совсем ни к чему. Поэтому желание очень простое: дестабилизировать политическую ситуацию, разделить страну на части, такие достаточно крупные, с каждой из этих частей договориться, провести денуклеаризацию и демилитаризацию каждой из этих частей, а потом прийти и предложить свои услуги, сказать: «Ребята, ну вам же теперь нужно, чтобы вас кто-то охранял»? Вот такие кусочки имеют шансы даже в НАТО вступить, особенно на условиях раздела наших национальных богатств. Скажут: «Здесь мы это будем добывать, здесь это».

Так что их замыслы понятны. Знаете, у нас всех есть какие-то представления, подчас переходящие в иллюзии. Я когда в университете учился, в аспирантуре тоже, мне казалось, что Советский Союз закончился, ну и мы с ними реально установим нормальные партнёрские отношения, потому что мы не враги, у нас нет никаких идеологических различий: мы больше не исповедуем такой жёсткий коммунизм, у нас рыночная экономика, демократические выборы и так далее.

А потом по мере того, как я погружался во все эти нюансы… Да, я, естественно, в 1990-е годы поездил по Европе, по Америке – посмотрел, как там всё устроено. Ну страны развитые, всё там здорово в этом плане. А потом я начал понимать, что, к сожалению, они не хотят с нами никакого равноправного партнёрства, потому что оно им не нужно. Им не нужно такое партнёрство с нами, им не нужно такое партнёрство с Китаем. Не потому что мы какие-то убогие и неправильные, а просто потому, что им не нужно. Им нужно доминировать, исходя из собственных представлений. Так называемый англосаксонский мир такие представления выработал. Наверное, они, с точки зрения самих англосаксов, в чём-то непротиворечивы – это их мир, они им управляют, они устанавливают правила, в том числе пресловутый порядок, основанный на правилах. Не устав ООН, а порядок, основанный на правилах. Кто эти правила придумал? Мы придумали. А почему мы должны следовать? А потому что это хорошие правила, а мы – лучше всех.

И этот англосаксонский мир пытается всем этим управлять. И до поры до времени после распада Союза, Варшавского договора и СЭВа им это удавалось. А потом стартанул резко Китай, а потом мы отвязались и стали вести себя самостоятельно. Им это очень не нравится, поэтому ближайшие годы, даже десятилетия не будут спокойными.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, «Интерфакс». Хотела спросить вас про подрыв Северных потоков как юриста. Кто, по вашему мнению, может и должен компенсировать ущерб от подрывов, и ущерб, нанесённый объекту, и ущерб от непоставок газа, соответственно? Вообще возможно ли в какой-либо исторической перспективе взыскать этот ущерб, и какие-то механизмы страхования, может быть, были на этот счёт?

Д.Медведев: Вы меня спрашиваете как юриста, а не как Дмитрия Анатольевича Медведева, правильно я понимаю? Значит, как юрист я вам отвечу. Естественно, должен отвечать причинитель вреда в широком смысле этого слова: или страна, или группа лиц, или ещё кто-то. Но это в теории. А на самом деле, конечно, за это никто не ответит. Не ответит напрямую. Нам же понятно, в чьих это интересах. Как бы это ни выглядело антиамерикански, в конечном счете основной бенефициар – это Соединённые Штаты Америки.

Они всё время нам талдычили: «А вы совсем оборзели, мол, этот газ поставляете во всю Европу, а почему-то нас в Европе видеть не хотят». Мы им говорим: «Слушайте, ребят, ну конкурируйте. У вас же нет трубы до Европы – проложите её. Тогда это будет трубный газ, так или иначе сопоставимый с нашим. А если вы хотите поставлять LNG, то есть СПГ, то у него цена будет другая, но тоже поставляйте». Они говорят: «Нет, в этом случае мы не конкурентоспособны с вашим трубным газом». Ну в результате произошло то, что произошло. Сначала они ввели санкции в отношении нашей нефти, газа, а потом ещё и произошёл этот взрыв. Понятно, что в этом случае никакой альтернативы для поставок не остаётся.

Кто за это заплатит, вот вы спросили? Причинитель не заплатит. Ну конечно, заплатит кто-то, потому что в экономике чудес не бывает. А заплатит население Евросоюза, уже платит – в три конца, как принято говорить. То есть цена газа выросла на 1000%. Она колеблется, конечно, я периодически всех пугаю какими-то цифрами, она доползала там до 3 тыс., сейчас упала вниз, но надо понимать, что даже самая нижняя цена существенно выше, чем та цена, по которой мы когда-то поставляли газ. То есть это уже оплачено потребителями. Они уже получили дорогие счета за свет, за газ, дорогие огурцы, дорогие помидоры, закрытие целого ряда производств, нерентабельную химию и так далее. Американцам хорошо, американцам вообще хорошо.

Знаете, я вам скажу такую вещь: как это ни странно, но американцы гораздо последовательнее, на мой взгляд, чем европейцы. Они наши конкуренты, а сейчас, прямо скажем, враги. Соединённые Штаты Америки – наши враги. Но у них последовательная позиция. Они пытаются причинить максимальный вред нам, по возможности вообще разделить страну и как можно жёстче посадить на свою иглу Европу, чтобы те не трепыхались. А то там периодически приходят к власти лидеры, которые начинают умничать – то из НАТО выйдут или приостановят членство, то ещё чего-то начнут делать. Вот теперь как бы они этого добились. Их позиция мне как раз вполне понятна с точки зрения логики. Вот что мне непонятно, так это позиция европейских руководителей, которые не способны принимать решения в пользу европейцев. Все их решения или в пользу отдельных политических группировок, соперничающих друг с другом, или в пользу американцев. То есть они не только несамостоятельный субъект международного права, они просто превратились в донора Соединённых Штатов Америки за счёт собственных налогоплательщиков. И все эти их Урсулы, Шольцы, Сунаки – ну в общем, несть числа этим новым лидерам, с которыми, слава богу, я не знаком, – они только и делают, что набивают карманы Соединённых Штатов Америки. Причём делают это даже не по идеологическим каким-то причинам, а от глупости и трусости.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, я вам свой вопрос задам. Вас спрашивали как у юриста, а я спрошу как у первого заместителя председателя военно-промышленной комиссии. В последнее время Запад каких только вооружений ни наобещал Украине: и комплексы Patriot поставить, и Франция колесные танки обещала, общеевропейскими усилиями «Леопарды». Даже что-то уже поставили. Вчера, не могу об этом не упомянуть, Великобритания грозилась вооружение с обеднённым ураном поставлять. Вы сейчас много ездите по нашим оборонным предприятиям. Поделитесь вашими ощущениями: как наш ВПК адаптируется, быстро ли он реагирует на запросы армии? Есть ли в отрасли молодёжь, идёт ли она туда, хочет ли она там работать? Хватает ли комплектующих? Все вот эти вопросы. Наверное, вашего отдельного комментария заслуживают поставки вооружения с обеднённым ураном.

Д.Медведев: Вообще-то, вчера это Президент откомментировал уже.

Вопрос: Ваше мнение тоже…

Д.Медведев: Пожалуйста, я это откомментирую. Значит, смотрите, мы начали реально менять, на мой взгляд, – это всё на моих глазах и при моём непосредственном участии происходило, и не только в этой должности, но и в других должностях, естественно, – ситуацию в нашем оборонно-промышленном комплексе лет 15 назад. И до этого занимались, но тогда деньги появились, мы стали этим активнее заниматься. Не все, кстати, с этим соглашались. Я ещё президентом, например, работал, отдельные мои коллеги говорили: «Не надо». Вы знаете, о ком я.

Но, к сожалению – подчёркиваю – к сожалению, в данном случае прав оказался я. А не те, кто выступал в пользу урезания. Потому что если бы мы подошли к этому конфликту с другими вооружёнными силами и оборонно-промышленным комплексом, то мы бы вообще ничего сделать не могли. Поэтому наш ВПК изменился. Но, безусловно, то, что происходит в течение последнего года, меняет его ещё в большей степени. Поскольку сейчас он уже идёт от потребности специальной военной операции.

Да, у нас и до этого были высокоточные средства поражения. Я уже не говорю про стратегический ядерный арсенал, другие виды современных и эффективных видов вооружений, самолёты и прочее. Но, понимаете, не бывает абстрактных конфликтов. Скажем так, кампания в Сирии и специальная военная операция – это принципиально разные вещи. Именно с точки зрения военной науки и того, какие виды вооружений используются. Поэтому ВПК раскочегарился, работает активно, большинство предприятий (говорю об этом не понаслышке, а потому что езжу по ним) работает в три смены, работает, что называется, с колёс – прямо отдаёт всё в войска, производит самые современные российские виды вооружений, да ещё и в ситуации, когда действительно нас пытаются лишить комплектующих, перекрыть кислород по отдельным направлениям. И мы выпускаем очень достойные виды вооружений, военной и специальной техники и средств поражения. Названия известны, могу лишь упомянуть несколько из них. Совершенно очевидно, что, допустим, тот же танк Т-90М, «Прорыв» – это наш самый новый танк. Но, на мой взгляд, это сейчас лучший танк в мире. В мире! Он, безусловно, лучше, чем Leopard, чем Challenger, чем Abrams, в том числе и по своим тактико-техническим данным, даже по такому компоненту как масса. Он манёвренный, быстрый и реально очень хорошо работает.

Ещё один пример. Сейчас же война высокоточного оружия, не только ракет, которые летят далеко и точно, но и снарядов тех же самых. Допустим, ещё совсем недавно нам казалось, что это вопрос, отчасти даже изживший себя, а сейчас – нет. Управляемый снаряд «Краснополь» показывает очень высокую эффективность поражения близко стоящих целей. Ну или целый ряд других разработок, включая новейшие разработки в сфере реактивных систем залпового огня. Всё время вспоминают этот самый HIMARS – это вполне достойное оружие, тут ничего нельзя сказать. Но мы обладаем не худшим видом оружия, которое точность и глубину поражения имеет такую же и лучше. Самое главное – выпускать сейчас это всё в необходимых объёмах, и для этого запускаются новые производства. Да, мы какое-то время назад об этом не думали, но это стало необходимым – запускать новые оружейные производства. Советскому Союзу, напомню, тоже, для того чтобы достигнуть как минимум баланса с гитлеровской Германией в период Великой Отечественной войны, потребовалось несколько лет, это же не сразу произошло – и Т-34 появились, и «Катюши» и прочее.

Я недавно читал телеграммы Верховного главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина по вопросам оборонно-промышленного комплекса. Вам сейчас рассказывать не буду, чтобы не забегать вперёд, хочу зачитать эти телеграммы директорам наших заводов, чтобы взбодрить. Они достойны того, чтобы о них сказать. И наши враги считали, что наша промышленность захлебнётся, то есть мы истратим всё – вот бесконечные их разговоры: «Закончились снаряды, закончились танки, закончились ракеты» и так далее. Одних танков в этом году мы 1,5 тыс. штук сделаем. Прокалькулируйте, сколько получит наш противник даже по самым оптимистичным расчётам – вот вам и ответ.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, вы только что упомянули то, чем можно гордиться, – это танки. А ещё мы гордились нашей авиацией. Но в последнее время, к сожалению, не гражданской, хотя тут тоже есть успехи, но боевая авиация всегда была нашей гордостью. И такой вопрос у всех возникает: как так получилось, что в последний год, в СВО, у нас возникли такие проблемы с беспилотниками? То есть откуда это всё пошло? Почему мы так сильно отстали и когда мы сможем догнать и перегнать, хотя бы даже не Китай, не Запад, а ту же Турцию?

Д.Медведев: Конечно, это точно не наша сильная история была. Причём это чувствовалось в последние годы. Так жизнь устроена, что что-то быстрее идёт, что-то медленнее. Не бывает такой страны, которая бы по всем параметрам была впереди планеты всей.

Да, это точно в последние годы не было нашим преимуществом. Но я вам скажу такую вещь: слава Богу (беспилотники – это, конечно, очень важно, особенно в условиях такого конфликта, как сейчас), что у нас есть паритет, даже превосходство в области стратегических ядерных сил. Это на самом деле для существования нашей страны ещё важнее, потому что, если бы не было этого, вот тогда бы точно разорвали на куски. А это такая компонента, которая, по сути, сохраняет страну, остов такой.

Что касается беспилотников, они, конечно, появляются. Не надо думать, что все иностранные беспилотники идеальны, тот же самый Bayraktar, о котором много говорили, оказался так себе, на самом деле. Сказать, что это что-то такое фантастическое, невозможно.

Значит, если говорить обо всей линейке, то вот я вам так скажу. Разведывательные беспилотники у нас нормальные уже, и мы наладили их производство. Второе, что у нас уже тоже есть и что работает очень хорошо – достаточно посмотреть на Telegram-каналы военкоров или репортажи из армии, – это так называемые барражирующие боеприпасы, или дроны-камикадзе. То есть это тоже беспилотник, но у которого одна задача –плюхнуться точно в цель.

Такие барражирующие боеприпасы, как «Куб», «Ланцет», некоторые другие, которые делаются на Калашникове, связанных с ним предприятиях, они показывают великолепное качество. Нам всё говорят: «Это иранское что-то». Вот это вот – абсолютно российские боеприпасы с высокой точностью и относительно небольшим зарядом. Такая линейка у нас уже тоже есть.

Нам нужно сделать полноценную линейку ударных беспилотников, то есть полноценных больших самолётов. Вот здесь ещё есть чем позаниматься, хотя несколько образцов уже, которые в серию идут, у нас тоже существует, уверен, что постановка их на крыло – это дело ближайших месяцев.

Хотя преувеличивать их значение пока я бы тоже не стал. Это в кино или у Илона Маска, – про войну машин. Всё-таки нынешнее сражение – это действительно высокоточное сражение, но они без человеческого фактора пока не осуществимы. Сражение идёт на земле, хотя и с использованием всех этих вещей. Так что уверен, мы будем иметь полную линейку беспилотников в ближайшее время.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, Сергей Макаров, VK. Некоторое время назад мы представили возможность ряду популярных сообществ в социальной сети «ВКонтакте» сформулировать вопросы к вам. Вопросы будут из самых разных сфер. И давайте начнём, например, с вопроса от любителей космоса из сообщества «ВКосмосе». Их интересует, остаётся ли в текущих условиях космическая миссия важной для нашей страны в контексте науки и исследований?

Д.Медведев: Я могу ответить односложно: безусловно, да. Могу ответить чуть подробнее – наверное, это правильнее.

Космос дал нам не только победы в космосе, реляции в адрес руководства партии и правительства, гордость за Гагарина, Титова, Терешкову, за первый спутник, но и массу новых технологий. И считать, что сейчас это стало иначе, – бессмысленно. Да, есть гражданский космос, там есть свои сложности, поскольку он требует огромных денег, и в то же время вообще-то лучше его как бы эксплуатировать совместно. Удивительно, абсолютно удивительно, но это та сфера, в которой мы ещё с нашими «друзьями» не разорвали контакт. Ну они люди прагматичные, естественно, в том числе потому, что им это выгодно. Но действительно в этом плане пилотируемая космонавтика с использованием и наших ракет, и их ракет, естественно, станции, она продолжается. Не без скрипа и проблем, но она продолжается, и, я считаю, это хорошо. Ну что рвать контакты, если космос уж точно, будущее скажем так, всего человечества.

Если говорить о прикладных вещах, связанных с космосом, обычно об этом говорят: ну это секрет Полишинеля. Очевидно, что все те разработки, в том числе и ракетоносители, всегда имеют двойное назначение. И когда мы развиваем это направление, мы заодно занимаемся нашими стратегическими ядерными силами, и наоборот. Другое дело, что если раньше трансфер технологий был очень простой: из военного космоса в гражданский, а потом уже в гражданскую, так сказать, жизнь, то сейчас всё более многообразно. Это парадокс или явление там, веяние современного периода, когда многие гражданские разработки просачиваются в военную сферу. Не у нас, не только у нас, но и во всех других странах. Поскольку масса продуктов рождается именно как сугубо гражданские, а потом неожиданно находят своё применение в оборонке. Так что космосу – быть.

Последнее, что скажу как человек, который долгое время занимался и деньгами этими космическими. Конечно, хорошо бы их больше иметь, это объективно так. Но понимаете, в чём дело: Советский Союз зачастую тратил деньги на космос ради престижа. Это правда, и мы достигли огромных результатов. Сейчас мы себе этого позволить не можем поэтому средства должны выделяться, но разумно и достаточно. Это первое. И второе: космос стал коммерческим, и с этим уже ничего не сделать. Надо его коммерциализировать. Невозможно считать, что это только объект государственных инвестиций. Посмотрите, какие успехи у запусков, которые делаются за частные деньги в Соединённых Штатах Америки. Надо брать с них пример. Может быть, третье, это вытекает из второго: каждый пуск раньше – это была отдельная победа, о которой сообщали из радиоточек. Было понятно, что это абсолютно уникальная история. А сейчас мы должны это превратить в такой стандартный продукт.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, у военных, когда идёт сражение, какой-то конфликт, нет такого понятия, деления, кто первый, второй, третий пришёл. Там есть только кто победил, кто проиграл. Но тем не менее есть опросы, которые делят армии стран мира на места: первое, второе, третье. Вот по результатам некоторых таких опросов – они, по-моему, в прошлом году были проведены, – на первом месте Соединённые Штаты, на втором месте мы и дальше Китай и так далее. Насколько всё это соответствует реалиям?

Д.Медведев: Понять, какая армия первая, какая вторая, как двадцать первая, можно только в процессе реального конфликта. Это раз. Второе. Говорить о том, что американская армия первая, наша вторая, – некорректно по одной простой причине. Если эти армии начнут войну, как мы будем определять победителя? Совершенно очевидно, что в этом случае победителя не будет. Неважно, сколько ракет будет сбито над Америкой или над Российской Федерацией, часть из них нанесут гарантированное поражение – есть такой термин известный – прямое или так называемое «ответно-встречное». В результате этого последствия будут чудовищные. И тут невозможно будет сказать, какая армия первая, а какая вторая.

Американская армия, на мой взгляд, могла бы считаться первой как минимум в тот период, когда она активно работала на земле, причём совершенно не на своей земле, как обычно. Во Вьетнаме. Это не делает их войну справедливой, поскольку мы вот, например, воюем за своих людей и за свою землю, а они воевали на чужой земле и истребляли не имеющих никакого к этому конфликту отношения вьетнамцев. Я не устаю повторять, меня эта цифра резанула, когда я был во Вьетнаме с визитом, что во время вьетнамского конфликта, вдумайтесь в эту цифру – погибло 3 млн вьетнамцев. Где суд, хотя бы посмертный суд истории над участниками всех этих конфликтов? Осуждение мирового сообщества? 3 млн вьетнамцев! Поэтому я бы не стал говорить о том, что одна армия первая, другая армия вторая. Сильной является та армия, которая воюет.

Вопрос: Если можно, продолжу тему СВО. Понимая всю сложность вопроса, спрошу про сроки. Как вы оцениваете ход СВО? Может ли операция завершиться в этом году? Какие для этого нужны условия? Или, может быть, ещё раньше, может быть, ещё быстрее, это будет ближайшая перспектива какая-то? Потому что сейчас всё больше аналитических статей появляется, где говорят: решающая весна, решающее наступление, решающее контрнаступление. И вторая часть вопроса: какой идеальный сценарий для России в урегулировании этой ситуации?

Д.Медведев: По срокам, я надеюсь, вы не ждёте от меня ответа на этот вопрос, потому что это будет некорректно. Не будем забегать вперёд.

Оценки хода и сроков может давать Верховный главнокомандующий. По понятным причинам, здесь очень много факторов. Скажу лишь одно, то, что и так очевидно: Российская Федерация воюет не с Украиной, не с украинским полунацистским или нацистским режимом – наша страна воюет с 3,6 млн армией НАТО. Они участвуют, конечно, в таком гибридном конфликте, и они, по сути, это уже не скрывают. И с населением в 800 млн человек, которое поставляет технику, средства поражения и деньги киевскому режиму. Они и тренировками занимаются, они вот-вот собираются приехать начать что-то разворачивать и прочее.

Очевидно же абсолютно, что это прямое участие в конфликте, их аналитики это признали. Значит, когда говорят так, поставлять с точки зрения законов войны оружие можно, это не вовлечение в конфликт, причём это соответствует нескольким конвенциям. Но если вместе с этими вооружениями едут военные специалисты, это является прямым доказательством того, что страна вовлечена в конфликт. Поэтому, если Patriot или какие-то иные средства поражения доставляются на территорию Украины вместе с иностранными специалистами, они, безусловно, являются легальной целью и подлежат уничтожению. Они являются комбатантами, они являются врагами нашего государства. Их надо уничтожать. И они это должны понимать, что, как только там появился американский или польский солдат, он должен быть уничтожен. Никак иначе. Здесь никаких ссылок на конфликт между Россией и НАТО быть не может. Если натовский солдат – пусть там сидит. Поэтому, будь то самолёты или эти снаряды с урановым сердечником, с обеднённым ураном, это участие в конфликте против нашей страны.

Что касается этого снаряда, вчера Президент об этом сказал. Я просто позволю себе два слова добавить. Ведь это не ядерное оружие в узком смысле этого слова, но это оружие с ядерным следом. И этот вид оружия применялся в Югославии, оценок окончательных нет, запрета на это оружие – тоже нет. Но отложенные последствия могут быть очень тяжёлыми, потому что сами сербы, бывшие югославы, говорят о значительном росте онкологических заболеваний. Для чего нужен этот урановый сердечник? Это очень плотная составляющая, она очень хорошо прошибает броню. И как бы оно и ладно было бы, просто в войне главное – уничтожить противника, но проблема в том, что грязь от неё всё равно остаётся. Насколько она опасна, мы судить не можем. Да, уран-234 и уран-235 (если я не ошибаюсь там используются) – у него период полураспада 3,5 млрд лет. Почему это обеднённый уран? Потому что степень его радиоактивности ниже, чем обычного. Но, с другой-то стороны, она есть, и в конечном счёте всё это оставляет радиоактивный след.

Я думаю, что в настоящий момент неплохо бы даже самому населению, оставшемуся в пределах Украинского государства, задаться вопросом: они хотят, чтобы такие средства поражения использовались? Ведь это они открывают ящик Пандоры. Они это делают, а не наоборот.

Теперь по поводу результатов СВО. На мой взгляд, результаты очевидны. Они, во-первых, вытекают из решений Президента. Нужно добиться всех целей, которые поставлены по защите наших территорий, то есть территорий Российской Федерации. Выбросить всех иностранцев, которые там находятся в широком смысле этого слова, создать санитарную полосу, которая не позволит применять какие-либо виды оружия, которое работает на средних и коротких дистанциях, то есть километров 70–100, демилитаризовать ее, если говорить о военной компоненте. А если этого окажется недостаточно, ну тогда уже принимать какие-то иные решения. Тут нельзя исключать ничего. Если до Киева надо дойти, значит, надо идти до Киева, если до Львова, значит, надо идти до Львова, для того чтобы истребить эту заразу.

Вопрос: По поводу промышленности. Вы говорите, что мы сражаемся с армией НАТО, со всем арсеналом НАТО, но, по сути, мы сражаемся и с промышленностью НАТО, мы сражаемся с заводами НАТО, мы сражаемся с заводами американцев, тоже техника где подзалежалась уже, уже хочется обновить, хочется новую денежку, какие-то вообще инновации. При этом Россия всё-таки не является сейчас экономикой номер один в мире, к сожалению. Справится ли российская промышленность с такими нагрузками и не получится ли так, что нас втянут в некую гонку, в которой мы будем всё отдавать на военное русло, и при этом у нас элементарно не будет развития по гражданской промышленности? То есть бытовые вещи, как в СССР, когда не было микроволновок, телевизоров и чего-то ещё. То есть, вот не будет ли такого перекоса, и не свернёт ли наша экономика в военное русло, на ваш взгляд?

Д.Медведев: Смотрите. Коротко говоря, вопрос баланса – это искусство управления. В какой-то момент Советское государство перебрало с этим, это очевидно. Но – в защиту Советского государства – во-первых, всё-таки на этом держался весь мировой баланс сил. Противостояние между Варшавским договором и НАТО. И это, кстати, не давало разбалансироваться ситуации. Ну можно как угодно ругать и Варшавский договор, и Советский Союз, и НАТО соответственно, но мир был в равновесии, а сейчас чёрт-те что. Потому что, когда правит один, это понятно, к чему ведёт. По нашей оборонно-промышленной составляющей. Я думаю, что мы ещё определённый путь пройдём, нам нужен задел на будущее. Это очевидно абсолютно. Нам потребуется больше оружия даже после окончания СВО. По некоторым позициям мы даже ещё и не приблизились к советским, по некоторым приблизились.

Но почему я не вижу здесь колоссальной угрозы? Понимаете, в чём дело. Мы производили танки и самолёты, но мы не умели производить товары народного потребления или потребительские товары. Сейчас мы их умеем производить. В Советском Союзе эти товары распределялись через торговую сеть по нерыночным ценам. Сейчас они продаются в магазинах, цены иногда растут, иногда даже падают, хотя это редко бывает. Но тем не менее рынок, даже несмотря на санкции, каких-то колоссальных провалов не чувствует.

Вот продовольствие то же самое. Если бы что-то подобное случилось в советский период, то нам, честно сказать, было бы очень трудно, непонятно вообще, что было бы есть. Но сейчас мы создали свой современный, конкурентный аграрный сектор. Если честно, я им очень горжусь, это просто «во». Поэтому мы себя можем кормить. Мы и других теперь кормим. Раньше нам бы пришлось, например, обращаться за покупкой пшеницы или кормовых сортов, злаковых к Канаде. А Канада нам бы сказала: «Вот, ребята, вы наши враги». И всё! А сейчас мы ни к кому не обращаемся, они к нам обращаются.

Поэтому я здесь угрозы не вижу. И гражданская промышленность живёт, а не выживает. Что-то быстрее, что-то медленнее, но в целом всё происходит совершенно нормально. Угрозы милитаризации нашей экономики в том виде, в котором это было в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века, в настоящий момент не существует. И мы её не допустим. Здесь просто нужно правильно определять приоритеты и следить за основными макроэкономическими показателями.

Я сегодня с утра посмотрел по инфляции… Об этом, кстати, и Владимир Владимирович недавно говорил. Просто свежие цифры совсем. У нас инфляция к марту месяцу будет в районе 6%, а ещё через некоторое время – в районе 4%. Почувствуйте разницу: в Европе в большинстве стран она выше. Они раскочегарили эту кампанию, они начали с нами бороться, и теперь в некоторых странах эта инфляция 15–20%. Ну так им и надо. Поэтому это вопрос искусства управления.

Вопрос: Продолжим вопросы из сообществ. Вопрос от автолюбителей из достаточно популярного сообщества MDK.

Собственно, они интересуются следующей ситуацией. Автомобильный рынок в стране сейчас представлен всего несколькими брендами и сократился выбор среди автомобилей, а цены на них существенно выросли. В итоге электрический «Москвич» сейчас стоит 3,5 млн рублей. Как вы думаете, будет он пользоваться спросом в России и купили бы вы себе такой?

Д.Медведев: Никто же не говорит, что их действия вообще никакого вреда нам не наносят. Объективно автомобильный рынок просел, это правда. Купить можно всё на самом деле, но очень существенно всё подорожало. И это, конечно, плохо. Это, к сожалению, та цена, которую приходится платить. Это не наши ограничения, это их ограничения в отношении нашего потребительского рынка.

Знаете, что я вам скажу: просто удивляюсь, насколько циничными нужно быть людьми. Вот они говорят: «Мы наказываем российское руководство. Президента, всех остальных – под санкции». Понятно, ради Бога. Но на самом деле кого они этими санкциями хотят наказать? Граждан нашей страны, которые прямого участия к политике не имеют, могут иметь даже разное отношение к тому, что происходит. Но им говорят: «Так, значит, вы будете всё покупать дороже, у вас будут заблокированы карточки, у вас исчезнет возможность куда-то ездить и так далее». Поэтому совершенно очевидно, что западный мир борется с гражданами нашей страны, западный мир ненавидит граждан нашей страны, это каждый должен понимать. Не отдельных руководителей страны – это ради Бога, – а они нас ненавидят всех, и вот этого прощать нельзя.

Насчёт «москвича». Не знаю, что получится, цена действительно выглядит высоковатой. У меня есть, правда, «Волга» и «Победа», они на хорошем ходу, они конца 1950-х – начала 1960-х годов, ну и, естественно, есть ещё государственная машина. Поживём – увидим, если что-то хорошее создадут, ну и отлично. На самом деле в кооперации с китайцами тоже ничего плохого нет. Я у них недавно был: слушайте, ну раньше мы смеялись над какими-то их образцами, но я там проехался на местной машине, посмотрел на другие машины. Прямо скажу: та машина, на которой я ездил, точно не хуже, чем «Мерседес». Поэтому нужно развивать массовый сегмент с кем-то в кооперации. У нас была кооперация – они от нас ушли. Думаете, они не жалеют? Страшно жалеют. Но у них командная система ещё жёстче, чем в советские времена. Им сказали сверху: «Так, валите из страны». И все эти «Опели», «Фольксвагены», «Рено», «Пежо», «Мерседесы», «БМВ» – они стройными рядами начали уходить. Потеряли огромные деньги. Потеряли огромные деньги и нанесли ущерб своим экономикам. Их выбор.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, вот вы сказали, что надеетесь, что через какое-то время большая часть нынешних западных лидеров уйдёт на пенсию или ещё дальше. А что касается международных институтов – с этим что? Нужно ли сейчас создавать новые глобальные институты безопасности, центры принятия решений? Потому что, если посмотреть, более-менее Совбез ООН работает. Наверное, ОПЕК работает. Если брать Генассамблею, она – под Западом, ВОЗ – под Западом. Какие-то европейские институты – мы, в общем-то, и вышли уже из них.

Д.Медведев: Не какие-то – мы из всех вышли.

Вопрос: Да, вот я и говорю, из них всех и вышли. «Двадцатка» вроде как создавалась как экономическая, а сейчас там такой уровень политизации, что уже всё. Так что делать? Само устаканится через какое-то время или нужна глобальная реформа?

Д.Медведев: Мир изменился. Изменился настолько радикально, насколько я себе не мог представить ещё несколько лет назад. Обратной дороги нет. Не будет такого, как было. Хорошо это или плохо – не знаю, но скорее хорошо. Диктату англосаксонских стран положен конец. Хотя бы даже в силу тех событий, которые происходят, и вчерашних переговоров.

Институты тоже должны меняться. Часть из них неэффективна, часть из них носит мусорный характер, типа МУСа и некоторых других, часть из них функционирует. ООН – отдельный вопрос, вообще, это самая важная площадка. Но меня беспокоит то, что там сейчас пытаются делать, поскольку у ООН есть высокие шансы в какой-то момент разделить печальную судьбу Лиги Наций.

Ведь действительно в начале 1950-х годов наша страна под руководством Сталина говорила о необходимости выйти из ООН. Но потом в силу естественных причин и каких-то иных этого не было сделано, и ООН просуществовала долгие годы и стала очень важной площадкой. Не идеальной, конечно, но очень важной площадкой. А сейчас уровень политизации в ООН запредельный. Постоянно пытаются вбросить идею реформирования всего и вся, включая Совет Безопасности ООН, лишения ключевых стран права вето, а вообще-то это результат Второй мировой войны. Но если что-то подобное будет происходить, то, на мой взгляд, и ООН закончит своё существование, как это ни печально звучит.

Что будет дальше – не знаю, но очевидно, что грядёт эпоха региональных соглашений типа БРИКС, ШОС, двусторонних отношений. Это в чём-то даже может показаться шагом назад, но лучше такой шаг назад, чем попытка изобразить единомыслие под эгидой ООН или какого-то иного органа. Так что международные институты будут меняться.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, вы несколько лет назад говорили, что в последние годы чаще слушаете музыку российских групп. Многие творческие люди публично отреагировали на решение о проведении специальной военной операции, не все были, как известно, за. Вы из своего плейлиста вычеркнули какие-то песни или каких-то исполнителей? Вы считаете справедливыми отмены концертов тех музыкантов, которые выражают несогласие? И действительно ли россияне и Россия что-то потеряли с отъездом артистов разных жанров из нашей страны?

Д.Медведев: Делать мне больше нечего, как чистить свой плейлист. Если говорить о музыке, то в конце концов музыка на то и музыка, чтобы создавать определённые эмоции и настроение. Невозможно не учитывать гражданскую позицию того или иного музыканта, и если это просто его набор эмоций, ну и Бог с ним. А если это активная деятельность, направленная против страны, деятельность по дискредитации вооружённых сил, тех ребят, которые с автоматом в руках стоят в окопе, то это принять нельзя ни от кого, даже от очень заслуженных людей, неважно, в музыке, в кинематографии, в театральном искусстве – где угодно.

Я исхожу из простого правила: критиковать власть можно и нужно. Хотите – пожалуйста. Нельзя критиковать солдата, который воюет за свою страну. Это аморально, а с определённых времён, с определённого периода это ещё и преступление по нашему уголовному закону.

И последнее, что я на эту тему могу сказать: знаете, в эмоциональном ключе кто-то что-то мог сказать. Я абсолютно уверен, что для 99,9 в периоде этих людей – у них там нет аудитории. Ну кому они там нужны, наши исполнители? Ну что это? Только Израиль, Эмираты, то есть развлечения для тех, кто уехал отдыхать. Но ведь исполнитель стремится к тому, чтобы как можно шире охват аудитории сделать, во всякие чарты попадать. А если человек выступает на площадке для 15 человек… Да, сейчас, конечно, эпоха интернета, эпоха электронных СМИ, эпоха социальных сетей, но даже в этом случае нужно живое общение с людьми. Невозможно выпустить какую-то песню, которая сама по себе, без раскрутки и человеческого контакта будет очень долго держаться в хит-параде. Поэтому те, кто уехал, больше потеряли, и, скорее всего, будут возвращаться. Ну куда им деваться-то?

Вопрос: Вы сказали, что у нас сейчас эпоха интернета, я бы даже добавила, что у нас сейчас эпоха Telegram. То есть у нас, допустим, 2,5 млн подписчиков – это прямой выход к аудитории – и у вас миллион, даже больше уже. А кого вы читаете в Telegram? Читаете ли вы анонимные каналы, сколько вообще у вас подписок всего, может быть, на кого пописаны расскажете? И спрошу ещё про «Твиттер». Он запрещён, но вы в нём остались. Почему? С какой целью? И как вы относитесь к тому, что Илон Маск реагирует на ваши посты?

Д.Медведев: Про Telegram-каналы я, наверное, вас разочарую. Я систематически никого не читаю и ни на кого не подписан. То есть я просматриваю «поляну», такое бывает, или что-то там присылают. Безусловно, интересуюсь тем, что происходит, что называется, «за ленточкой», то, что военные корреспонденты пишут, потому что там очень часто суровая правда жизни, которую не получишь из других источников. Но системно не читаю специально никого и на анонимные каналы не подписан. Не потому, что считаю, что это неправильно, а просто на это времени нет.

Что касается «Твиттера», надо использовать оружие врага. У нас «Твиттер» не запрещён, а действует под особым режимом управления. И если из других социальных сетей я ушёл, то я подумал про англоязычный «Твиттер» и понял, что это полезный ресурс и надо им пользоваться. И оказалось, что это именно так. Потому что они там начитаются и у них такие тараканы в голове бегают. Я даже удивляюсь эффективности этого. Иногда даже просто приятно. И дальше будем этим заниматься, если не заблокируют. Хотя Трампа заблокировали, сейчас правда разблокировали. Надеюсь здесь на Илона Маска, который является светочем борьбы за демократию в Соединённых Штатах Америки и точно заслуживает присвоения внеочередного офицерского звания.

Вопрос: Вопрос от любителей истории. Журнал «Историк» во «ВКонтакте».

Д.Медведев: А есть такой журнал? Интересно посмотреть.

Вопрос: Не журнал, сообщество.

Д.Медведев: Сообщество я имею в виду. «Историк»?

Вопрос: «Историк». Коллеги спрашивают: назовите, пожалуйста, топ-3 исторических персон, которые, по вашему мнению, достойны того, чтобы к их биографиям присмотрелись внимательнее. 

Д.Медведев: Если я правильно понимаю смысл того, что спрашивают,речь не идёт о перечислении великих, но вполне очевидных фигур. То есть Петра I я называть не буду, хотя, безусловно, он заслуживает того, чтобы его изучать системно и постоянно.

Давайте сейчас попробую перечислить. Это не означает, что только три, всегда есть условность какая-то. Например, фигура светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина-Таврического. В советские времена его представляли чуть ли не комедиантом, который был известен только тем, что состоял в особых отношениях с императрицей. Но это же не так. Личная жизнь – это личная жизнь, оставим её в стороне. Это был крупный государственный деятель, который очень многое сделал: создавал флот на Чёрном море, проводил реформу армии или вооружённых сил на современный манер, и сделал очень много полезного на самом деле. И я считаю, что его нужно оценить не только с точки зрения того, какова была система принятия решений в тот период: кто быстрее добежит до императрицы, у кого там с ней неформальные отношения, а в том, что он оставил для страны.

Про царей вот мне, несмотря на то что я раньше испытывал принципиально другое отношение, вполне симпатична фигура Николая I. Да, это не идеальный человек, идеальных людей не бывает, и он относительно случайным образом стал императором. Но он, во-первых, не допустил смуты и распада страны, а тогда вероятность этого тоже была, в отличие, кстати, от последнего императора. Во-вторых, он дал стране период спокойствия, продолжавшийся десятилетия. Да, там можно спорить о методах, о цензуре, ещё о чём-то, в любом случае страна развивалась и набирала силы. Потом потребовались реформы, которые уже, соответственно, проводил Александр II, к сожалению, ценой своей гибели.

Можно ещё кого-то из советских людей вспомнить, Может быть, в современный период будет интересно вспомнить про наркома вооружений Дмитрия Фёдоровича Устинова. Я уже был относительно взрослым юношей, когда он ещё был министром обороны. Он стал министром обороны уже в позднее время, когда его Брежнев назначил, и там можно по-разному оценивать результаты его деятельности, но наркомом вооружений он, по всей вероятности, был превосходным, потому что он поднял всю систему обеспечения фронта, будучи 33-летним человеком. 33-летним человеком! Ему вроде протекцию Берия составил, без этого не обходилось – значит, Берия хорошо людей понимал, значит, он правильный выбор сделал. Он все пять лет снабжал фронт – и мы победили. Разве это не повод вернуться к этой личности?

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, вы уже сказали, что переход нашей экономики на военные рельсы, судя по всему, нам не грозит и объяснили, почему. Но западные аналитики – это, в частности, эксперты, опрошенные Атлантическим советом, – считают, что из-за санкций, из-за роста цен на энергоносители, из-за специальной военной операции к 2033 году можно ожидать распада государства. Как вы считаете, есть ли такой шанс? И что вы можете ответить на эти прогнозы?

Д.Медведев: Вы знаете, есть один аналитик, который делал прогнозы в конце прошлого года. Он напрогнозировал распад Соединённых Штатов Америки в 2023 году. Фамилия его – Дмитрий Анатольевич Медведев. Я думаю, что степень вероятности этого прогноза уважаемого аналитика не более высокая, чем степень вероятности тех прогнозов. И хотя это был шутливый прогноз, но тем не менее я его сделал исходя из ситуации, которая складывается в Америке. А эти прогнозы – совершенно очевидно, что они имеют конкретную целевую аудиторию и исходят из тех предположений, которые питают элиты, истеблишмент Соединённых Штатов, западного мира, они хотят этого и, естественно, подвёрстывают под это все сценарии. И у нас есть, к сожалению, отдельные люди, которые туда эмигрировали и всячески подпитывают эту аналитическую среду.

Знаете, здесь нельзя ничем упиваться, ведь, скажем по-честному, распада Советского Союза никто не предполагал. А почему это случилось? Потому что руководство почивало на лаврах, утратило связь с реальностью, не смогло управлять политическими и экономическими процессами, поиздержалось и ещё и попало в весьма сложную ситуацию из-за позиции наших оппонентов.

Скажу совершенно откровенно, я считаю, что предпосылки развалиться у Соединённых Штатов Америки гораздо выше. Особенно в свете того, что сейчас у них происходит.

Вопрос: Вопрос из сферы образования сообщества «Учитель от блога». В который раз анонсировали…В который раз анонсировали изменения в системе образования, теперь планируется отказаться от Болонской системы. Как вы считаете, не слишком ли часто меняют нашу систему образования, и какой формат вам кажется наиболее правильным сейчас?

Д.Медведев: Система образования всегда развивается. В Болонской системе мы не участвовали. Это какой-то бесконечный поток фантомов. Мы не были участниками никакой Болонской системы. Мы просто в какой-то момент перешли к системе подготовки в два этапа – бакалавриат и магистратура. Она была идеальной? Нет, не была. Я в 1990-е годы работал в правовом секторе, что называется, и адвокатом был, и членом различных корпоративных органов, и преподавателем ещё к тому же. Вот я просто помню. Ко мне приходит, допустим, человек, которого я смотрю на то, чтобы взять к себе на работу. Смотрю, у него написано: бакалавр. Причём не моего университета, главного университета Петербурга, а какого-то там непонятного. Всё, до свидания. Я не понимаю уровень его образования, просто не понимаю. Но это не значит, что такая двухстадийная система не имеет права на существование. Сейчас предполагается, что всё равно будет двухстадийная система подготовки, то есть подготовка специалиста в течение четырёх-пяти лет – это то же самое, считайте, как бакалавриат. А потом, если ты хочешь ещё продолжить учёбу – учёбу, подчёркиваю, в узком смысле этого слова, – ещё и магистратура. Она тоже может быть один, два года, для врачей ещё больше, у них там клиническая ординатура. А потом – это уже подготовка научных кадров – аспирантура. Так что я радикальной разницы не вижу, не говоря уже о том, что все ранее выданные дипломы, естественно, останутся в силе.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, если не ошибаюсь, на этой неделе был создан пул европейских стран, и, по-моему, ещё какие-то участвуют, которые собираются покупать снаряды калибром 155 мм для Украины. Каждый день мы тоже слышим о том, что передаётся та техника, та техника, должна вот-вот она поступить. Те же наши самолёты бывшие. Насколько это военная помощь извне осложняет ход СВО, каковы прогнозы относительно активизации боевых действий со стороны Украины, если они её в итоге получат? Насколько серьёзно следует относиться к заявлениям Киева о возвращении Крыма уже в ближайшие месяцы, опять же с учётом военной помощи?

Д.Медведев: Осложняет? Да они бы и нескольких дней без этой помощи не протянули. Это не просто осложняет, они в полной мере, на 100% зависимы от этой помощи. Без помощи со стороны НАТО, о чём мы уже говорили, без прямых вливаний денег и прямых поставок вооружений киевский режим не просуществовал бы и недели, ну это же абсолютно очевидно. Поэтому чем больше они поставляют, тем, конечно, сложнее, это абсолютно очевидно. Они готовятся к наступательным операциям, это тоже всем известно. Наш Генеральный штаб это просчитывает и готовит свои решения.

Ну а всякие заявления о возврате Крыма или ещё чего-то… Понимаете, с одной стороны, это пропаганда, к ней так и нужно относиться, и во время войны она всегда есть. Тем более что у них, мягко говоря, ситуация, в отличие от нас, в экономике чудовищная: вы знаете, у них там падение на 30%, инфляция колоссальная, они полностью живут на иностранные деньги. Вот представьте себе, к примеру, военные действия закончились. Украина не просто страна-банкрот, это страна на иностранном содержании в полном объёме, это несостоявшееся государство, Failed State.

Будут ли они их дальше содержать? Не знаю. Все эти заявления про вхождение в ЕС – вы же понимаете, это брехня, враньё стопроцентное. Кому они там нужны в таком виде? Поэтому это так, чтобы успокоить людей и киевскую клику.

Если говорить о каких-то серьёзных наступлениях, которые связаны с попыткой отвоевать Крым. Совершенно очевидно, что это основание для применения всех средств защиты, включая предусмотренные основами доктрины ядерного сдерживания, когда использование любых видов вооружения против России грозит существованию самого государства. А попытка отколоть часть государства означает, что это посягательство на существование самого государства. Поэтому делайте выводы сами: здесь совершенно очевидно есть основания для применения любого оружия. Абсолютно любого. И я надеюсь, это понимают наши «друзья» за океаном.

Вопрос: Миновала ли угроза ядерной войны? В какой-то момент казалось, что она уже неизбежна. Или, опять же с учётом решения про обеднённый уран и всё остальное: снова часики затикали и приблизились? И второй момент. Мы постоянно говорим, что мы фактически воюем со странами НАТО, фактически. Так может быть, пусть уже этот конфликт состоится прямой? И мы выберем, кто из нас сильнее?

Д.Медведев: Миновала ли угроза ядерного конфликта? Нет, не миновала. Она возросла. Каждый день поставок иностранного оружия на Украину в конечном счёте приближает этот самый ядерный апокалипсис. Это не означает, что он состоится, и я уже об этом говорил. Но всадники Апокалипсиса уже в пути и продолжают своё движение, можете не сомневаться.

Насчёт того, нужно ли нам что-то форсировать, – ну нет, конечно. Мы заинтересованы в том, чтобы всё это разрешилось мирным образом через переговоры. Другой вопрос, что нам пока на той стороне, во всяком случае публично, отвечают, что они в этом не заинтересованы. Отвечают по одной простой причине, что им не разрешают это делать за океаном. А за океаном у них одна, но пламенная страсть или цель – нанести максимальный урон Российской Федерации.

Вопрос: А вы верите, что нарастает усталость от Украины, от украинской темы в западных странах?

Д.Медведев: Конечно, нарастает! И именно поэтому полубезумный дед Байден со своими опричниками делает всё, чтобы как можно быстрее протолкнуть и эту помощь, и всё остальное. Потому что республиканцы этого не дадут. Они там кулаками потрясают в наш адрес, отдельные сумасшедшие из республиканцев предлагают самолёты сбивать. Но это не отменяет главного: конфликт с Украиной – это тема демократов, и не просто демократов, а именно Джозефа Байдена, потому что он вляпался в эту тему по самые уши, будучи вице-президентом, притащив на Украину своего сынка, который там получал огромные деньги за то, что он сын Байдена, и для него это рана, незаживающая рана, помноженная ещё и на деменцию, прогрессирующую и всем заметную.

Вопрос: Вы говорите, что знать не хотите западных политиков, бо́льшую их часть…

Д.Медведев: Я не сказал «знать», я сказал «видеть».

Вопрос: Тем не менее в экспертной среде вас называют основным переговорщиком от России с Западом. Вы действительно поддерживаете такие контакты, и если да, то по каким темам западные политики всё-таки готовы с Россией договариваться?

Д.Медведев: Что же я был бы за переговорщик, если бы я открывал пароли, имена и явки, контакты и прочее? Переговоры должны идти официальными каналами, но там, где я могу быть полезен, я, естественно, готов эту помощь и поддержку оказывать своей стране. Мы не такие воинственные, как нас пытаются представить, просто мы сейчас вынуждены обороняться против огромного количества стран – вот в чём дело.

Я иногда думаю, что мы в уникальной ситуации. Я даже не знаю, с чем сравнить её – ну, может быть, Советский Союз в 1920–1930-е годы. Потому что потом появился Варшавский договор, и мы стали стенка на стенку, что называется, и было тихо. Когда был царский режим, империя, у нас были союзники, они менялись – Германия, Франция, неважно, то Антанта, то не Антанта, – но мы тоже не были одни. А вот сейчас впервые, ну во всяком случае лет за 150, мы в одиночестве.

Реплика: Китай.

Д.Медведев: Нет-нет, я имею в виду в военном отношении. У нас есть друзья, союзники, но вот чтобы мы ни с кем не создавали военный альянс, мы впервые в такой ситуации. И это именно такая серьёзная проверка крепости нашего государства.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, вы в одном из своих постов написали о том, что определённый круг лиц, вы их назвали предателями родины, должен иметь возможность вернуться в страну только в случае публичного раскаяния и на условиях амнистии. Хотела у вас спросить, прорабатываются ли какие-то законодательные ограничения для возвращения этих лиц в страну – людей, покинувших её в том числе по соображениям, связанным с СВО? И каким образом они могут быть отрезаны от источников доходов в России?

Д.Медведев: Знаете, на первую часть я уже ответил, потому что я позицию здесь не изменил. Хотели уехать – уехали. Если тихо сидят – их право сидеть или возвращаться. Это личный выбор каждого человека. В конце концов, даже за этот выбор, если это просто выбор, где жить, осуждать невозможно с правовой точки зрения. С моральной – можно. Это правда. Свою страну бросать в сложную минуту – это аморальный поступок. Но это другая история.

А вот что касается тех, кто живёт там, но получает деньги из источников в России, да ещё и совершил уголовное преступление, связанное с дискредитацией наших вооружённых сил – вот это действительно и аморально, и недопустимо. Я считаю, что нужно внести изменения в законодательство об иностранных агентах, где прямо установить, что лица, признанные иностранными агентами, не имеют права получать доходы из источников в России.

Ну послушайте, это просто абсолютно безнравственное дело. Вот есть всякие граждане, не хочу их специально упоминать, но просто в голове крутится пример, там какой-нибудь Акунин, да? Он талантливый писатель. Он уехал, он проклинает страну, проклинает специальную военную операцию, соответственно, проклинает наши вооружённые силы и ребят, которые сражаются. В то же время наши средства массовой информации и компании продолжают ставить произведения по его книжкам. Скажу по-честному, почему только по его книжкам – полным-полно других произведений на ту же самую тему, различных исторических фантасмагорий. Появляется – вот я посмотрел недавно, я сам фильм не смотрел, конечно, – очередная версия этого «Азазеля». Ну, четвёртый раз поставили. Спрашивается зачем? Ну закажите подобную антиутопию кому-то. Значит, нет, нужно деньги давать ему. Не должно быть такого. Живёшь там – живи, хочешь гадости говорить – говори. Но деньги в России получать нельзя.

Вопрос: А теперь – о спорте.

Д.Медведев: О погоде будет?

Вопрос: Нет, о погоде не будет. Спортивный вопрос от сообщества «Коммент.Шоу». Как вы видите будущее российских спортсменов на ближайшее время, как смотрите на разворот в азиатскую сторону и как относитесь к Fan ID?

Д.Медведев: Спорт переживает, конечно, сложные времена. Для спортсменов колоссальное испытание. Это очень сложно, потому что ты готовишься, готовишься, а потом по политическим причинам тебя отрезают. Поэтому я здесь никого строго не сужу, очевидно, что то, что они не участвуют в соревнованиях, – это результат политически мотивированных решений спортивных организаций. За них стыдно. За всех, включая, естественно, Олимпийский комитет и его руководство.

В отношении перехода в азиатские федерации. Если это выгодно для спортсменов, почему нет? Где-то это даёт плюсы, где-то даёт минусы. Но там, где уровень азиатской федерации высокий, надо переходить. Если что, вернёмся потом или там останемся. Китай в конце концов – один Китай достойный соперник вообще по всем видам спорта. Они ещё в хоккей играют так себе, но, уверен, скоро будут играть весьма и весьма хорошо.

Насчёт Fan ID – не считаю себя специалистом в этом вопросе. Знаете, надо смотреть за тем, как этот инструмент работает, но вообще вижу, что много нареканий и вопросов он вызывает. Если во время чемпионата мира хотя бы было понятно, что речь идёт об обеспечении глобальной безопасности, то сейчас это приобретает совершенно абсурдные формы. Недавно читал о том, что на футбольный матч не пустили семью, потому что у семимесячного ребёнка не было Fan ID. Ну слушайте, это же издевательство. Нужно как минимум корректировать правила тогда.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, выступаете ли вы за сохранение призывной армии или, может быть, она должна стать полностью контрактной? Как повлияла СВО, на ваш взгляд, на этот вопрос, и должна ли наша армия стать больше по численности?

Д.Медведев: Отвечу кратко. На мой взгляд, в настоящий момент успешной защите нашей Отчизны соответствует смешанная армия, основанная и на призыве, и на контракте. Второе: безусловно, СВО повлияла, и самым существенным образом, поскольку сила армии проверяется в период военных действий. Третье: наша армия должна стать больше. И параметры её численности объявлены – это не менее 1,5 млн человек.

Вопрос: Я тогда позволю себе продолжить тему СВО. В принципе начало специальной военной операции стало таким моментом истины, который подсветил очень многие вещи вообще в стране, поэтому мой вопрос достаточно серьёзный. На ваш взгляд, какие в нашем государстве и обществе обнажились проблемы в связи с ходом СВО, в связи с проведением частичной мобилизации? И как вы думаете, есть ли какие-то быстрые рецепты для их решения?

Д.Медведев: На самом деле, какие-то проблемы можно решать быстро, какие-то быстро не решаются. Жизнь есть жизнь. Но то, что СВО обнажила проблемы – вы правы.

У нас в целом за последние годы государство стало гораздо сильнее, чем оно было. Именно поэтому мы не распадаемся, а способны развиваться, ещё и как следует заявлять о себе. Но отдельные институты к проведению СВО, конечно, оказались не в полной мере готовы. Бюрократия тоже, наверное, не в полной мере готова. Технологическая составляющая тоже не в полной мере готова. Те же самые военкоматы: ими не занимались долгое время. В настоящий момент пришла пора их привести в чувство. Я недавно ездил в Петербург смотрел, как происходит цифровизация военкоматов. Здесь уже многое делается. Надеюсь, что это будет удобно для всех, в том числе для призывников и для контрактников.

Вторая вещь, о которой я бы, наверное, сказал. Знаете, всё-таки наше общество было аморфным. Оно стало гораздо более благополучным, чем в девяностые годы.

Но вот эта аморфность, которая возникла в последнее время, в том числе за счёт роста потребительского уровня жизни, когда люди не должны были определяться на чьей они стороне. Они готовы за свою страну встать, защищать её или нет? Вот это тоже была проблема. В настоящий момент, на мой взгляд, она решена, на мой взгляд. Произошла структуризация общества, общественных интересов, люди понимают, что они должны защищать свою Родину. Это очень важно.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, если позволите, в конце прогноз какой-то ваш и оценка. Вы неоднократно уже подводили итоги 2022 года. Считаете ли вы, что он был самым тяжёлым? 2022 год – был ли он самым тяжёлым для нашей страны за последнее время? При этом многие говорят, что если смотреть на 2023, 2024-й, последующие годы, они будут ещё хуже. Что бы вы сказали?

Д.Медведев: Знаете, я уверен в том, что 2023 год будет разным, будет и драматическим и, с другой стороны, позволит нам ответить на самые сложные вопросы. Он даст нам образцы подлинного героизма наших людей. И в конечном счёте 2023 год будет для нашей страны благополучным и счастливым.

Вопрос: Уточню. Они точно пожалеют, что они ушли от нас, эти компании, которые нас бросили, которые нас оставили или пытаются оставить без каких-то вещей, которые являются обычными для любого человека, – одежда, детское питание?

Д.Медведев: Во-первых, всё равно значительная часть этих вещей по серому импорту или по системе параллельного импорта к нам попадает. С разными издержками, иногда дороже становится, то есть они до конца не ушли. Но я вам скажу так: они точно пожалеют по одной простой причине, потому что большинство потребительских товаров и недорогих, и весьма дорогих на рынке присутствуют, только эти компании ничего с этого не получают. Они уже жалеют, но при принятии решения как пионеры подчинились воле партии и комсомола.

Насчёт возвращения, этот процесс будет разным. Кто-то, на мой взгляд, вернётся, как только закончится СВО. Вот кто-то на следующий день побежит. Кто-то будет ждать одобрения сверху. Есть отдельные сумасшедшие компании, которые заявляют о том, что они ушли с нашего рынка по идеологическим причинам. Чёрт с ним, пользуйтесь их аналогами, выбирайте, скажем, между Apple и Android, между различными видами операционных систем и гаджетов. В конечном счёте это будет всё равно в нашу пользу.

Вопрос: Но вы как-то призвали – один пост был посвящён тому, что ответом России на то, что будет запрет на производство ряда товаров, лицензии, что будут скачивать всё нелегально…

Д.Медведев: Да, так и есть.

Вопрос: То есть это так и будет?

Д.Медведев: Так это так и есть.

Реплика: Нет, вот в плейлисте, о котором я уже говорил в вопросе, например, некоторые музыкальные западные композиции стали пропадать просто-напросто, их приходится нелегально скачивать.

Д.Медведев: Знаете, что? Ищите правильных пиратов и скачивайте у них. Если раньше я как юрист к этому относился отрицательно (абсолютно искренне говорю) и считал, что лучше переплатить в тот момент, когда другие говорят: «Что ты платишь? Это везде всё есть на торрент-трекерах», то сейчас я к этому отношусь по принципу «Что хотели, то и получили». И пусть они недобирают деньги. Мы это недавно обсуждали, что их нужно лишить части неимущественных прав, выражаясь юридическим языком, которые они имеют здесь. Если они ушли от нас, всякие «Нетфликсы» и прочие, значит, будем это всё скачивать, будем пользоваться бесплатно. А я бы всё это по Сети разбрасывал, для того чтобы причинить им максимальный урон. Максимальный урон, чтобы они обанкротились!